Дневник Смерти

Тяжкая у меня работа. Пришлось работать в самом непрестижном во всех смыслах цеху.
Зарплата мизерная, и из той постоянные штрафы. Вон в цеху муз все в день зарплаты с тележками с работы выходят. Им платят столько, что в руках до дома зарплату не донести. Купидоны тоже не жалуются, хоть у них и бывают серьёзные штрафы, не реже чем у меня, но в дорогих ресторанах по выходным и престижных курортах на отпуск они себе не отказывают. Лишь цех ангелов-хранителей получает сопоставимо с моим. Но им повезло с отношением людей к ним и с униформой.
Кстати, об униформе. В каждом цеху нашей корпорации своя обязательная униформа, чтоб узнавать из далека. Вот, глядя на униформу, понимаешь почему у муз высокая зарплата и символические штрафы. Муза постоянно носит с собой те же предметы, какими работает вдохновляемый ею человек. Будь то архитектор, художник, скульптор, музыкант или кто-либо ещё. А ведь музы, вопреки стереотипам, работают не только с людьми искусства. Все виды наук и все изобретения — тоже их зона ответственности. Купидонам выдают крылья в несколько раз меньше чем у ангелов-хранителей и менее ярких цветов. Ещё каждому купидону положено носить с собой лук и колчан с огромным запасом стрел. Но как же их штрафуют за каждый промах, каждую потерянную или сломанную стрелу! У ангелов-хранителей огромные крылья, которыми можно укрыть человека и сияющий ярким светом нимб над головой чтоб их было видно с большого расстояния.
А что у меня ...
Плащ тёмных оттенков, все оттенки серого и чёрного цветов на выбор. Капюшон плаща снимать нельзя. Размер капюшона, длина рукавов и самого плаща такие чтоб лица, рук и ног не было видно. Да ещё и приходится вечно таскать за собой косу. Тяжёлая жутко!
Да. Увы я работаю смертью.
Непрестижная, низкооплачиваемая работа, которую не ценят и не уважают ни коллеги из других цехов, ни люди на Земле.
А у меня, между прочим, семья. Жена. Дети — смертята.
Да. Чтоб вы знали. Смерти, ровно как и ангелы-хранители, купидоны и музы бывают обоих полов. Вступают в браки. Заводят детей. Я смерть — мужчина. Мне приходится оплачивать учёбу детей и содержать жену пока она не может работать.
А работать удаётся не ежедневно. За каждый косяк на работе нужно писать объяснительную. Произошёл форс-мажор во время смены, не важно сколько на часах — возвращаешься в офис и пишешь объяснительную за провал. Писать приходится развёрнуто, весь остаток дня, и чаще всего, весь следующий день. И это время не оплачивается! Мы ж, смерти, трудимся на сделке. Жалование напрямую зависит от числа успешных выездов на место.
А работать приходится с совершенно разными людьми.
В наше время всё меньше спокойных клиентов. То есть таких, к которым первый же выезд оказывается успешным.
Всё чаще встречаются игроки.
Подойдёт, по-дружески обнимится (как бы извиняясь) и уйдёт.
Или менее вежливые. Они крепко пожимают мне руку, бормочат что-то на своём человеческом языке, отпускают руку, поворачиваются спиной и уходят.
Есть и настоящие хамы! Они буквально машут мне рукой с противоположной стороны улицы, будто я какой-то приятель. Бесят!
А мне из-за них тратить полтора дня на объяснительную, а моим смертятам голодать.
Ладно если человек один, два, максимум три раза за жизнь видится со смертью и ускользает. Таких мы, если честно, даже уважаем. Им зачастую есть ради чего жить! Многие из них вписывают своё имя в историю, принося другим много пользы иили радости.
Но если у человека салочки со смертью становятся основным хобби на всю земную жизнь, это злит раздражает! Мы уже неохотно выезжаем на вызов к тем, к кому было больше трёх вызовов за десять лет. Жребий тянем и ставки делаем чем закончится. Зато после каждой поимки того, кто до этого неоднократно ускользал закатываем банкет. На него приходят все, кто раньше упускал этого человека, а оплачивают те, кто думал что и в этот раз будет провал.
Люди не понимают что убегать от смерти бесконечно они не смогут. Ведь не зря уже много поколений цех болезней возглавляет династия по фамилии Старость.